если боишься - не делай, а если делаешь - не бойся.
Неумение подавлять собственные эмоции временами играет против меня.
И то, что такие слова заставляют меня улыбаться, наверное, немного неправильно.
Улыбаться и чуть-чуть краснеть.
И отворачиваться, глядя в другую сторону, чтобы не было видно этой улыбки.
И еще громко смеяться на всякий случай. Ну чтобы свести все к шутке, если вдруг.
Перед глазами, правда, все становится каким-то фиолетовым, а окружающие звуки - далекими-далекими. И немного похожими на морской прибой.
Это, кстати, длится всего секунду или полторы. Но дорогого стоит. Особенно чуть подкашивающиеся ноги.
И, разумеется, об этом никто никогда не узнает. Да и чего тут знать-то, в самом деле.
Вот только уже поздно ночью засыпать я буду с каким-то необъяснимым теплом где-то в районе грудной клетки и с ощущением того, что мне всегда есть, куда вернуться. А на следующий день взгляну на эти записи и скажу: "Господи, что за сопливый бред!"
Но на самом деле так не подумаю.
И то, что такие слова заставляют меня улыбаться, наверное, немного неправильно.
Улыбаться и чуть-чуть краснеть.
И отворачиваться, глядя в другую сторону, чтобы не было видно этой улыбки.
И еще громко смеяться на всякий случай. Ну чтобы свести все к шутке, если вдруг.
Перед глазами, правда, все становится каким-то фиолетовым, а окружающие звуки - далекими-далекими. И немного похожими на морской прибой.
Это, кстати, длится всего секунду или полторы. Но дорогого стоит. Особенно чуть подкашивающиеся ноги.
И, разумеется, об этом никто никогда не узнает. Да и чего тут знать-то, в самом деле.
Вот только уже поздно ночью засыпать я буду с каким-то необъяснимым теплом где-то в районе грудной клетки и с ощущением того, что мне всегда есть, куда вернуться. А на следующий день взгляну на эти записи и скажу: "Господи, что за сопливый бред!"